И сидят они — худощавый доктор, артист Сергей Шнырев, с совсем непривычным, долговязо-угловатым Обломовым, артистом Алексеем Агаповым, — посреди малюсенькой новой сцены МХАТа имени Чехова. С трех сторон зажатые рядами зрителей. С четвертой — подпертые необходимым диванчиком. И вместо потолка — под гулкой темнотой вверху, куда улетают звуки. Живая канарейка в клетке прочирикает, нежные девушки споют — голоса, как колокольчики, долго тают, и остается от них благодать у Обломова на лице.

И когда он спрашивает про что-то Захара, своего слугу (очень смешного Владимира Кашпура), тот в ответ: «А х… его знает!» — и тогда три волшебные буквы улетают. И знаете, что бесит Илью Ильича? «Как ты можешь такое говорить!» — кричит он на Захара. Как может эта малая часть человека (по расчетам Обломова, где-то 1/12 часть тела) что-то знать! А на что же тогда остальные части в человеке?

Доктору эти мысли подскажут диагноз: по латыни Обломов «тотус», «целый», «цельный». Другие, чтобы успеть за суетной жизнью, за карьерой, за заработками, за паучихами-женами транжирят себя нале-направо. Того же делового Штольца уже не затащишь к Обломову в «домик». А Илья Ильич с самого детства ухитряется жить сообразно течению крови своего организма.

Угаров, автор пьесы, в программке спектакля объясняет: тут не «лень», а противостояние злой энергии тупого что-нибудь-деланья. «Если бы у энергичных людей была привычка ежедневно залезать в шкаф и сидеть там минут 20, зла на свете стало бы меньше…»

Милая Ольга Ильинская (Дарья Калмыкова) приучает читать газеты: ну какая ему от этого радость в теле? Зато Агафья (Марина Брусникина) подаст смородиновой водочки с пирожками, и как он будет выпивать, как закусывать!.. Некогда Агафья Матвеевна доплетет паутину (сцена перепутана, зрители держат нитки по углам), чтобы остаться «в домике», для Ильи Ильича останется один выход: смерть.

Режиссер (А. Галибин) изменил название в последнюю минуту: «Смерть Ильи Ильича» на готовых афишах перечеркнули «Обломовым». Кому-то захочется посравнивать две премьеры — мхатовскую и «Облом off» в Центре драматургии и режиссуры (там свою пьесу поставил Угаров). А это не нужно: зачем растрачивать частички себя впустую. Мхатовский спектакль другой, но это хороший спектакль. Мхатовский Обломов ни на кого не похож. Может, потому и трогательный такой.

Фото:

Игорь Вирабов