Новая пьеса: Архив фестиваля

2002

Коммуналка как смертельная болезнь
Российская газета (6-06-2002)

В Москве спектаклем «Московский хор» завершился фестиваль «Новая драма».
«Московский хор», хотя и не входил в конкурс, справедливо венчал программу фестиваля. Пьеса классика современной драматургии Людмилы Петрушевской усилиями режиссера Игоря Коняева и художника А. Порай-Кошица превратилась в эпическое повествование. Содержание этого эпоса — советская жизнь после войны и далее. Время действия — 1956 и 1957 годы. Место действия — московская коммунальная квартира, главная героиня — она же, то есть все ее обитатели, превращенные волею автора в горестный, смешной, уродливый и гротескный московский хор. Накануне фестиваля молодежи и студентов они готовят программу из Баха и Дунаевского, чтобы достойно встретить своих немецких друзей. Нагромождения мебели, стульев, кроватей, шкафов образуют ковчег, гротескную Вавилонскую башню советских коммуналок. Из нее — этой сжатой в нескольких квадратных метрах беды — соткалась вся самоубийственная история новой России. Эпическая субстанция вырастает из самого что ни на есть сгущенного быта. Перед нами — гиперреализм, только сгущенный до символа, тот самый, о котором мечтали Станиславский с Немировичем-Данченко.
Маленькая иссохшая старушка Лика (блестящая работа актрисы театра на Литейном Татьяны Щуко) — центр и стержень невыносимого московского хора — проходит медленный и едва заметный путь от семейной скандалистки до святой коммунального бытия, развив в себе непередаваемую терпимость. Святость ее достигнута страданием, ежесекундным мужеством приятия любого человеческого существа. Она терпит крикливую и нервную невестку (Татьяна Рассказова), внучку (Екатерина Решетникова) — дитя первой волны сексуального раскрепощения, сына (Сергей Власов), изгнанного с флота и зажившего на две семьи. То и дело она срывается на классические коммунальные «шпильки», поддаваясь духу нетерпимости, столь знакомому всем, живущим большой семьей на маленькой площади. Страшная нечеловеческая привычка к обобществленным жизням, мыслям, чувствам. Лика — мученица и страстотерпка — принципиально далека от всякой общественной риторики. Она принадлежит любви, когда все вокруг принадлежат быту. Педагог театра по речи Валерий Галендеев наполнил коммуналку целым миром интонаций и говоров. Весь свет съехался в этот пылающий Вавилон: чувашский, белорусский диалекты, говор поволжских немцев — целый мир говоров и лепетаний с этнографически музейной точностью рассеян по всей ткани спектакля. Репрессированный, отчаянный исход люмпенизированного народа из страны в Москву, к центру, к свету. Так жестоко и страшно про этот исход еще никто в нашем театре не говорил.
Со всей тщательностью предельного реализма актеры МДТ — Театра Европы осуществляют оправдание своих героев. Даже когда бывшая репрессированная большевичка, а ныне — стукачка, вторгшаяся в дом своей сестры (Вера Быкова), остервенело диктует своей дочери (Нина Семенова) донос на тех, кто ее приютил, актриса предлагает взглянуть на нее как на жертву исторических обстоятельств. И хотя в МДТ семейный эпос Петрушевской сгустили до нестерпимости, от него у многих остается приятное чувство ностальгии по прошлому. А по мне — надо посмотреть «Московский хор», и весь этот коммунальный кошмар вырвать, как смертельную болезнь.

Алена Карась

Вернуться к спектаклю