Новая драма: Пьесы

Диалоги о животных

Собрание коротких пьес

Александр Железцов

СЦЕНАРИЙ

Алла Алексеевна. Художественный руководитель театра
Верочка. Завлит
Петр Степанович. Пожилой и потрепанный

Приемная. Входная дверь, дверь в кабинет. За столом сидит Алла Алексеевна, сервирует его к чаю. Вбегает Верочка, быстро запирает за собой дверь.

Алла Алексеевна. Привет! Ты что?

Верочка. Опять пришел! За мной идёт! Он видел, куда я пошла!

Алла Алексеевна. Господи! Просто отдаёшь и говоришь, что нас это не интересует. Всё! В чем проблема?

Верочка. Я не могу... Он... (Всхлипывает.)

Алла Алексеевна. Приставал?! А ну-ка, открой дверь!

Верочка. Нет, не надо... Жалко его...

Алла Алексеевна. Послушай, я прочитала. Просто бред. Больной человек, алкоголик, судя по всему... Всех жалко -

Стук в дверь.

Верочка. Я не могу! Я...

Выхватывает из сумки кипу листов, сует Алле Алексеевне.

Отдайте ему сами, ну, пожалуйста! Скажите что-нибудь... Я в кабинете у вас.

Убегает в дверь кабинета. Алла Алексеевна решительно открывает дверь приемной. Входит Петр Степанович.

Петр Степанович. Где она?

Алла Алексеевна. Здравствуйте. Вера Петровна занята. Я - художественный руководитель театра. К сожалению, ваша пьеса нам не подходит.

Протягивает ему листки.

Петр Степанович. Чем это она занята?

Алла Алексеевна. Работой. И я, на минуточку, тоже. Держите - и я с вами прощаюсь.

Петр Степанович не берёт листки и неожиданно всхлипывает.

Вы что?! Прекратите немедленно! Будете плакать - я милицию вызову! Вот, выпейте, это кофе. Ну? Ну, не надо... Вот, чай.

Петр Степанович. А пирожное можно?

Алла Алексеевна. Берите все и идите.

Петр Степанович. А можно тут?

Алла Алексеевна. Только быстро.

Петр Степанович ест пирожные.

Петр Степанович. А вы прочитали?

Алла Алексеевна. Прочитала.

Петр Степанович. Понравилось?

Алла Алексеевна. Не то слово. Но нам не подходит.

Петр Степанович. А вы почём платите? Ну, за сценарий?

Алла Алексеевна. По-разному. Но это нам не подходит.

Петр Степанович. Я за полцены могу. Вообще без денег пускай, бесплатно...

Алла Алексеевна. И бесплатно не подходит.

Петр Степанович. Примитивность, да:

Алла Алексеевна. Что?
Петр Степанович. Ну, это когда не настоящее искусство, а так... Я, вон, в общежитии когда жил, давно ещё, там со мной два брата-татарина в одной комнате жили, а я по клеткам Григория Мелехова перерисовал, с афиши, кино " Тихий Дон", перерисовал, раскрасил - цветными карандашами, красиво вышло, все смотреть ходили, всё общежитие, а это примитивность была, мне один сказал, что примитивность это...

Алла Алексеевна. Да-да. Доедайте.

Петр Степанович. А что делать-то? Если примитивность?

Алла Алексеевна. Читайте больше. Извините, у меня работа.

Петр Степанович. А я много читал.

Алла Алексеевна. Значит, ещё читайте!

Петр Степанович. А зачем?

Алла Алексеевна. Да, действительно... Господи!

Петр Степанович. Сейчас, я ухожу уже, сейчас. А вот как Вы скажете: есть такая книжка, где написано как надо? Как правильно надо? Ну, вообще, как надо, чтобы правильно... Есть?

Пауза.

Алла Алексеевна. Евангелие, может быть?

Петр Степанович. Это библия что ли? Не про нас писано. Читаешь - ни хрена не понятно, вы извините, конечно. Я вот и написал, ну, сценарий этот - чтобы жизненно, к нашей жизни...

Алла Алексеевна. Потрясающе. Что же, у нас в жизни одни праздники?

Петр Степанович. Нет...

Алла Алексеевна. Ну, как же - у вас тут только праздники: начинается с дня рождения, потом 23 февраля, потом 8 марта, Первое мая, Девятое мая, а потом две свадьбы. При этом ничего не происходит. Вообще ничего! Просто!

Петр Степанович. Почему?

Алла Алексеевна. Не знаю! Вот, пожалуйста! (Выхватывает наугад один из листов рукописи.) "Любовь Степановна, передайте мне огурчиков солёных. - Пожалуйста, Иван Петрович, только грибки маринованные под водочку лучше. - Нет, Любовь Степановна, я лучше огурчики люблю! - Хорошо, Иван Петрович, только вы грибки попробуйте! - Хорошо, попробую, только я сначала хочу сказать тост за дам! - Нет, Иван Петрович, я сначала хочу сказать тост за вас! - Нет, Любовь Степановна, вы мне лучше огурчики передайте, а то там картошка уже, наверно, готова. - Да! У меня там картошка с сосисками готовится, как же я забыла, но я сначала хочу сказать тост..." И это бесконечно! Выпивают и закусывают! Закусывают и выпивают! Это хоть кому-нибудь интересно?!

Петр Степанович. Но хорошо ведь! Люди смотреть будут и радоваться.

Алла Алексеевна. Чему?

Петр Степанович. Что душевно всё, как надо... Закуску хорошую надо сделать: картошечки, огурчиков, колбаски разной, - сосисок - у меня там всё перечислено. Отдельно - холодное, отдельно - горячее.

Алла Алексеевна. Поймите - это сцена! Всё ненастоящее!

Петр Степанович. А настоящее нельзя?

Алла Алексеевна. Из зала всё равно не видно!

Петр Степанович. А в бинокли? У вас же есть.

Алла Алексеевна. Бинокли - за артистами следить. Как они... играют... переживают!

Петр Степанович. А чего переживать - тут всё по-хорошему...

Алла Алексеевна. А в жизни всё по-хорошему? Вот у вас?

Пауза.

Петр Степанович. В жизни бляди все! Бляди! (Всхлипывает.)

Алла Алексеевна. Кто бляди?

Петр Степанович. Все.

Алла Алексеевна. Понятно. Все - это кто?

Петр Степанович. Дочка.

Петр Степанович. Понятно. А ещё кто?

Петр Степанович. Все. Хахель её. У-у, блядь! (Бьёт кулаком по столу.)

Алла Алексеевна. Понятно. Хахель блядь. А ещё кто?

Петр Степанович. Все. Соседи. В милиции. На работе... Извините. Сейчас я. Вы извините. Вон, говорят, что в искусстве жизнь человеческой души должна быть, да?

Алла Алексеевна. Духа.

Петр Степанович. Да нет, дух - это так... Вроде привидения. А душа - это... вещь! Я вот и написал тут, ну, про души - как они между собой... Они же не как мы. Они такие... лёгкие. Красивые.

Алла Алексеевна. Так это у вас души водку пьют и огурцом заедают?

Петр Степанович. Да нет! Это вы непьющая, видно, женщина - вам и непонятно. А у меня уж тут было... Я сам пьющий. И вёл себя неправильно в жизни, и жена умерла, и дочка ушла, что якобы, я её бил и она из-за меня умерла, правда, бил, а умерла она, фактически, сама по себе, а дочка ушла всё равно с хахелем, а я ещё больше пить, и не помню ничего и вдруг иду ночью по дороге: кусты, туман, тихо, только шаг мой. Туман белый, асфальт чёрный. И вдруг на асфальте, впереди, чего-то как... я не знаю... такое цветное всё, яркое и шевелится - и так грудь заломило-заломило... Подхожу - а это бабочки! Сплошняком, много, разные все: большие, маленькие: капустницы, крапивницы и такие, что и не знает никто - черные такие, как лошади, и голубенькие, и всякие - шевелятся, вьются... А это молоко везли и на асфальт пролили, они и пьют! А тут ещё солнце встаёт! Кусты прямо загорелись, птицы как заорут, коровы как замычат, грудь так заломило, что стоять не могу, а они передо мной - вьются, а я глажу их - в воздухе - и нет меня совсем, я - бабочки эти, и молоко, и шоссейка, и кусты - это я всё, и сверху я тоже - и всё вижу, - вижу, как я мордой на шоссейку валюсь... Я не помню ничего дальше. Домой как-то дошел и сразу сценарий этот писать, как чокнутый - день и ночь. А выходит, и непонятно...

Алла Алексеевна. Понятно.

Петр Степанович. Правда?

Алла Алексеевна. Только в пьесе этого нет, в сценарии вашем... нет бабочек каких-то таких, как они молоко пьют - понимаете?

Петр Степанович. Так и пьют...

Алла Алексеевна. Да не как пьют, а как пьют - понимаете?

Петр Степанович (подумав). Хоботками.

Пауза.

А вы мне семь рублей не дадите?

Алла Алексеевна. Конечно, сейчас. Вот, только десятка. Понимаете, нет... вот этого внезапного ощущения трагической благодати бытия, прорыва какого-то...

Петр Степанович (беря деньги). Я в понедельник отдам. Обязательно.

Дверь кабинета распахивается, вбегает Верочка.

Верочка. Не давайте ему!

Алла Алексеевна. Это Вера Петровна, наш завлит, она освободилась...

Верочка. Отдай деньги.

Петр Степанович. Ну, здравствуй...

Верочка. Отдай деньги - и уходи. Я приду к тебе... потом. Сколько он пирожных съел - я заплачу.

Алла Алексеевна. Бог с вами, Верочка!

Верочка. Сколько?

Петр Степанович. Три.

Верочка. Отдай деньги - и уходи.

Петр Степанович. А я вообще не к тебе пришел! Я, вот, с женщиной разговариваю, а не с тобой!

Верочка. Это я не с тобой разговариваю!

Петр Степанович. Я тебя вообще, в упор не вижу! Дочь родная!

Верочка. Сам ты блядь! Ты на него первый накинулся и рубашку порвал! Ты не можешь, когда другим хорошо! Мама из-за тебя умерла!

Петр Степанович. Из-за меня...

Верочка. Из-за тебя!

Петр Степанович. Из-за меня.

Верочка. Из-за тебя!

Петр Степанович. Из-за меня.

Пауза.

Верочка. Почему ты не ешь?! Я тёте Лизе оставила денег тебе на продукты. Почему ты продукты не покупаешь и не ешь?!

Петр Степанович. Не хочется.

Верочка. Не ври! Они у тебя всё время едят!

Петр Степанович. Потому что они... друг друга ... уважают.

Верочка. Папка, бедный, все тебя уважают. Все тебя уважают! Он знаешь, как потом расстраивался, что тебя с лестницы толкнул! Все тебя уважают!

Алла Алексеевна. Вы пьесу написали!

Верочка (обнимая его). Господи, худой какой! Алла, можно мы у тебя в кабинете посидим, а то я домой не могу...

Алла Алексеевна. Конечно-конечно, я зайду к вам потом.

Они уходят в дверь кабинета, она набирает номер телефона.

Алло, Люся? У нас там сардельки есть? А селёдочка? Хорошо. Курица у тебя вроде бы была, да? А картошка? В кабинет ко мне можешь принести? Минут через десять? Замечательно!

Кладет трубку, открывает рукопись. Читает, смеется. Плачет. Снова смеется...

ИНТЕРМЕДИЯ "КАКИМ ОБРАЗОМ?"

Звуковая атмосфера ночного клуба. На стуле дремлет одинокий Молодой человек. Видно, что он давно хорошо пьян. Звонок мобильного телефона. Молодой человек с трудом находит свою трубку, прикладывает к уху, в первое мгновение пытается что-то сказать, но напор "с той стороны" так велик, что он только слушает. Клонится, раскачивается, крутит головой, закатывает глаза, иногда отнимает трубку от уха и смотрит на нее, но снова прикладывает к уху и слушает... Все это долго - минуты три-четыре.

Внезапно оживляется.

Молодой человек (с очень отчетливой дикцией). Скажите пожалуйста, Зинаида Васильевна, каким именно образом я не даю Вам заснуть?

Торжествующе отключает телефон, роняет голову, засыпает...

Внимание! Все права на опубликованные на сайте произведения принадлежат их авторам. Для получения официального разрешения на тиражирование или постановку пьес обращайтесь к авторам, к их агентам или пишите по адресу newdrama@theatre.ru