Разноликая новая драма

В театре как на лоне природы, где нет газующих авто и смердящих заводов, — там всегда свежий воздух, несущий впечатления и воспоминания. Это еще раз доказала «Новая драма».

Правда, по-настоящему новой была лишь одна из двух явленных пьес — «Кислород». Вторая — «Арт» — была показана тольяттинцам четыре года назад на сцене ДКиТ с более впечатляющими декорациями, но это не помешало во второй раз с удовольствием ее посмотреть.

У объединенных одним определением пьес больше различий, что, впрочем, выгодно представляет разноликость фестиваля современной пьесы, не замыкающегося на смаковании какой-либо модной тенденции, а открыто принимающего в свое русло ручьи новых идей. «Кислород» написан русским драматургом Иваном Вырыпаевым, «Арт» — француженкой Ясминой Реза; «Кислород» — рэп-попса, «Арт» — классика; «Кислород» — текст, «Арт» — игра; «Кислород» — на фоне политики и сиюминутен, «Арт» — аполитичен и потому вне времени; «Кислород» — жизнь, «Арт» — искусство…

Но как жизнь и искусство, они не отрицают друг друга, а питают и взаимодополняют, ведь они сходятся в самом трудном для каждого человека — в наполнении жизни смыслом, потому что без смысла ты не человек, даже абсурд существует благодаря противостоянию смыслу.

В «Кислороде» Саша (Иван Вырыпаев) видит смысл в поиске источника кислорода, отсутствовавшего в его жене (потому он ее и убил) и обнаруженного в рыжеволосой Саше (Арина Маракулина). В «Арте» Марк (Игорь Костолевский) обнаруживает смысл в однотонно белой картине, купленной его лучшим другом Сержем (Михаил Янушкевич) за 40 тысяч долларов, нарисовав на ней синим фломастером лыжника, несущегося с горы под белыми небесами, с которых хлопьями падает снег, мешающий что-либо с первого взгляда увидеть. Фломастер удалось потом стереть, но белый лыжник навсегда остался на картине.

Но если с «Артом» Тольятти театральный успел познакомиться и осмыслить, то «Кислород» требует более пристального внимания, хотя бы потому, что заявляет себя в качестве пьесы принципиально нового, документального, театра — «Театра.DOC».

Клубный проект

В «Кислороде» нет кулис, нет декораций, отсутствует четкое противопоставление сцены зрительному залу. Все напоминает клубную обстановку, в этом ощущении все больше утверждаешься с появлением на пятачке ди-джея. Он «крутит» музыку, под которую Саша и Саша говорят песни, точнее, рэп-композиции — композиции, переполненные мелочами человеческого быта — о поиске кислорода, об Иерусалиме и арабах, об 11 сентября в США, об одиночестве и грехах, о водке и наркотиках и закономерной смерти героев. Но от обычной солянки эту мешанину спасают библейские заповеди, звучащие в конце каждой песни. И все это под музыку, потому что герой — в плейере, и «поет» он только о себе, так как других за музыкой трудно расслышать, поэтому и диалогов как таковых нет. Саши не общаются, они говорят о себе, обвиняют друг друга, ругаются (как же в документальном театре — и без мата, к счастью, без передозировки), но не слышат друг друга.

Наиболее пронзительно звучит композиция, в которой Саши прячутся от музыки, закрывая уши руками, в надежде услышать главные ответы на вопросы «зачем я?» и «где я был, когда еще не попал в утробу матери?». Ведь каждый из нас где-то был, ведь каждый из нас навсегда?..

* * *

Что такое «Кислород» — так запросто не определишь. Снижение планки до интеллектуального уровня современной молодежи или новое слово в театральном искусстве? «Кислород» нельзя оценивать с позиций «плохо» или «хорошо», это есть и заслуживает того, чтобы быть. Этот проект, как предпочитают называть постановку ее создатели, отражает сегодняшнее состояние культуры, искусства и запросы главного объекта искусства — человека.

По-моему, Иван Вырыпаев ответил на ожидания молодежи. Студенты-зрители восторженно реагировали на каждую композицию героев, видя в них свое отражение, а по окончании бросились за сцену в надежде получить автограф драматурга и исполнителя главной роли.

Итак, кто-то из зрителей нашел возможность устранить кислородное голодание, кто-то в прокуренном героями пьесы камерном зале посчитал, что кислорода здесь меньше всего, но новизну представленного проекта отрицать не станет никто.

Наша справка

«Новая драма» — это фестиваль современной пьесы, впервые он прошел весной этого года в Москве. Как рассказал один из его учредителей, программа фестиваля включает спектакли, поставленные по новым пьесам, а также экспериментальные спектакли, читки новых пьес, проект «Документальный театр», семинары и дискуссии. 

Вопреки расхожему мнению, что сегодняшняя драматургия в упадке, организаторы «Новой драмы» заявляют, что это не так: современные пьесы есть, они их даже читали и видели. Более того, создатели фестиваля убеждены, что современный театр должен говорить со зрителем современным языком. А в сегодняшних постановках Шекспира, например, есть некое лицемерие. Мы не можем знать, как на самом деле думал герой сто, двести или четыреста лет назад, в каких обстоятельствах действовал. А потому иному зрителю непонятно, почему, придя в театр, он смотрит именно классику. Ведь у него уже совсем другие проблемы, да и жизнь вокруг другая. Нужны новые пьесы.

* * *

Примерами таких пьес можно считать «АРТ» и «Кислород», постановки которых посмотрели тольяттинцы.

Валерий Андреев,

фото Натальи Козловской,

ИА «АРиА»

Валерий Андреев