Действие и в самом деле происходит в зрачке. Зрачок девичий: мужчины, которых видела и любила женщина Нюра (Вера Воронкова), живут у нее в памяти. Им, беднягам, приходится нелегко: на место прежних приходит новая симпатия, начинает питаться старожилами зрачка, и воспоминания погибают. Совершенных мужчин нет, поэтому пришелец присваивает чужие брови и трицепсы — воспоминание хорошеет и живет в зрачке долго. Но не очень счастливо.

Странная курочкинская пьеса на самом деле совершенно беспроигрышна. Несчастные воспоминания суетятся, стараясь продлить свое эфемерное существование, а зал смотрит на сцену с тихой грустью: мужчинам хочется, чтобы женщины помнили о них всегда, женщинам — чтобы мужчинам этого хотелось… И все тем не менее проходит, в том числе и воспоминания. 

Немного стеба, немного надрыва, легкий намек на хеппи-энд — что еще надо для того, чтобы приятно провести вечер? Максим Курочкин написал кассовую пьесу, а Юрий Урнов поставил стильный и изящный спектакль: в нем нет ни одной звезды, но работают молодые актеры хорошо и ровно.

В зале сидит семьдесят человек, сцена крохотная и к тому же затянута частой сеткой. На заднем плане живет своей жизнью реальная Нюра, воспоминания барахтаются прямо перед зрителями. Отражение Николая (Евгений Писарев) пытается приспособиться к окружающей среде, а подлинный Николай решает от Нюры отделаться. Соседи отражения яростно борются за жизнь, но прочно укоренившийся в зрачке Философ (Андрей Соколов) советует смириться: все там будем, все забывается… Камерный спектакль сделан на редкость изобретательно — спеленутые, словно куколки бабочек, отражения летают над головами первого ряда на сетчатых гамаках, потчуют друг друга огромными бутафорскими ногами и монструозными губами, перебрасываются резиновыми клизмочками-воспоминаниями.

Театр Пушкина добился того, чем грозился его новый худрук Роман Козак: он завоевал «культурный успех». По крайней мере, на сцене филиала: так последовательно и успешно с современной драматургией в московских репертуарных театрах не работают. «В зрачке» не сравнится с прошлогодними хитами филиала. И «Академия смеха», и «Отчетливые полароидные снимки» — работы другого уровня. Но успех спектакля культурен, и то, что в финале публика хлопает очень неуверенно, лишний раз это доказывает.

Ничего подобного московский зритель еще не видел. И это хорошо.

Алексей Филиппов