За последние два года в Москве появились театры, где молодые люди получают возможность пережить нечто похожее на единение. Попадая на галерку Центра драматургии и режиссуры Рощина и Казанцева или сюда, в «Театр.doc», снова чувствуешь себя студенткой. Юнцы, сидящие вокруг, бурно реагируют на каждую реплику актеров. Наверное, из-за этого даже посредственные постановки здесь не лишены драйва, а из удачных энергетика просто брызжет. Вот и «Кислород», поставленный Виктором Рыжаковым, больше напоминает концерт в клубе, чем театральное действо. Сбоку сцены находится пульт диджея, девушка, стоящая за ним, объявляет:"Представляем вашему вниманию десять композиций из альбома «Кислород. Десять заповедей».

А дальше двое исполнителей — Иван Вырыпаев и Арина Маракулина, — пританцовывая и изредка переходя на рэпперскую скороговорку, рассказывают нам про Санька из Серпухова, который убил лопатой жену, влюбившись в девушку Сашу из Москвы. А поступил он так потому, что девушка Саша состояла из кислорода, а рядом с женой Санек испытывал кислородное голодание. И еще потому, что Санек не знал заповеди «Не убий»: когда ее произносили, он слушал плейер.

Библейские заповеди лежат в основе всех композиций «Кислорода». Это тема, за которой следуют вариации: как в джазе, свободные и при этом выверенные, замысловатые, кажется, уводящие далеко от исходной точки, но неизменно к ней возвращающиеся. Трудно себе представить, как это вообще возможно увязать в единое целое: цитаты из Евангелия, и сленг, и ненормативную лексику, и остроумно подмеченные детали современного быта, и наркотики, и теракты II сентября, и даже захват заложников в Москве. Оказалось, можно. В «Кислороде» несочетаемые вещи сочетаются без труда: вечное и сиюминутное оказываются переплавленными в текст, начисто лишенный пошлости, текст, написанный человеком с отменным слухом.

Тема «Кислорода» — попытка выразить свое отношение к миру, форма его — диалог. Диалог как возможность увидеть предмет одновременно с разных сторон. Молодой человек и девушка спорят и откровенничают, обижаются и стараются друг друга задеть. Впрочем, их противостояние мнимо: на самом деле они дополняют друг друга и интересует их одно. А именно: как быть с тем фактом, что в мире добро соседствует со злом? Не единственный ли способ уместить это в своем сознании — подвергнуться амнезии? И как понимать слова: «Дерево познается по плодам его» — все мы, несовершенные люди, плоды Господа, значит, и Он несовершенен?

А если взглянуть на «Кислород» как на музыкальный альбом, то легко заметить, что в центр его помещены композиции о творческом самоощущении автора. Который, возможно, вообще зря затеял весь этот разговор о Саньке и наркотиках — ведь он слишком хорошо воспитан, чтобы общаться с подобными Саньками из Серпухова, и слишком осторожен, чтобы нюхать героин. И разве в глубине души не плевать ему на Санька, и разве не следует лучше писать о том, что хорошо знаешь?

Конкретные такие вопросы, понятные.

Спектакль длится всего-то минут пятьдесят, а слоев в нем много, и есть свое лукавство. То здесь, то там Вырыпаевым расставлены слоганы-обманки; цепляясь за них, впадаешь в соблазн на них же и остановиться. Решить, например, что перед нами манифест циничного поколения, призывающего добывать себе кислород любой ценой. И не заметить слов о том, что совесть важнее возможности дышать. В текст, произносимый артистами с большой скоростью, сразу вникнуть нелегко, но разжевывать никто не собирается — сколько расслышишь, столько расслышишь. Зато останется, что открывать для себя в будущем. Наверное, поэтому у «Кислорода» целых три финала. Первый, ложный — когда после ударной девятой композиции артисты вдруг начинают кланяться, а потом решают исполнить еще одну — на бис. Второй — когда они перечисляют создателей проекта, будто примеривая на себя маску модных фигур театральной тусовки. И, наконец, последний — когда девушка-диджей произносит безликий текст, этакий отрывок из рекламного буклета, о «Саше и Саше, людях XXI века». Воспринимайте как хотите — суть-то от этого не изменится. Огромный метеорит летит на нас. И всем нам придется отвечать.