Анастасия Вертинская.

В 2002-м вернулась на сцену после 13-летнего перерыва, выбрав для этого очень нелегкий путь. «Имаго» Максима Курочкина по мотивам «Пигмалиона» Бернарда Шоу начинал ставить Владимир Мирзоев, партнером Вертинской предполагался Максим Суханов, потом Мирзоев с Сухановым из проекта ушли и рядом с продюсером — Павлом Каплевичем — осталась она одна. В результате «Имаго» поставила Нина Чусова, сыграли на сцене МХАТа, а Вертинская предстала не просто красивой женщиной, выглядящей на десятилетия моложе своего реального возраста, но и актрисой, столь технологичной, что может позволить себе любой риск.

Борис Краснов.

Декларировал проект «Бродвей в Москве» и действительно представил на московской сцене абсолютно аутентичную «42-ю улицу». Обернулся ли экспорт чужого успеха удачей для авторов затеи — вопрос спорный. Как и вопрос о том, возможен ли в Москве чисто бродвейский принцип: играть каждый день с аншлагами в течение нескольких месяцев. Да и так ли уж необходимо Москве настоящее бродвейское качество, пока не очень понятно.

Михаил Угаров.

Актер, становящийся режиссером, чтобы взять судьбу в свои руки, — явление не столь уж и редкое. Драматург, решивший сам поставить собственную пьесу, встречается куда реже. Михаил Угаров написал пьесу «Облом-off», сделал спектакль «Облом-off», вызвал одобрение критиков, зрителей и части коллег, номинировался на «Золотую маску», получил премию «Гвоздь сезона» и, кажется, не спешит расставаться со своей новой профессией.

Евгений Гришковец и «Ложа».

Гришковец представил в Москве людей, с которыми начинал когда-то сочинять спектакли, — кемеровский театр «Ложа». Весной «Ложа» имела большой успех на фестивале «Новая драма», осенью их десятилетней давности «Титаник» был реанимирован на фестивале NET — вновь к всеобщему удовольствию. «Ложа» — театр обыденной речи, но без бытовых подробностей, театр простодушный и любительский в лучшем понимании этих слов. Занятнее всего, что от метода «Ложи» полшага до того документального театра, который придумали в лондонском Royal Court и который стал актуальным в Москве в этом году. Разница в том, что «Ложа» играет не столько с реальностью, сколько с нашим и своим перед ней удивлением; это интереснее и веселее лондонских рецептов, предлагающих драматургу ходить за реальными людьми с диктофоном и делать из полученных записей текст, хотя и таким манером «Ложа» умеет работать лучше всех.