Захватив в заложники выдающихся декадентов, братья не очень с ними церемонятся. Они вольно перевирают реалии и совершенно не заботятся о том, чтобы стилизовать речь эпохи. О Серебряном веке в словах героев напоминает только вечный вопль «Господа!», да и тот скомпрометирован криком «Господа, вы звери!», который вдруг издает расшалившийся Белый. Больше всего герои Пресняковых напоминают современных шизофреников, возомнивших себя Белым, Блоком и его женой. Впрочем, их поток сознания выдает нестандартную одаренность и ориентацию, а симптомы упоительно любопытны.

Режиссер Владимир Агеев, который всю свою творческую жизнь пытается выйти из шинели Анатолия Васильева, отнесся к этой веселой ахинее с обычной серьезностью. Он проштудировал источники, уснастил действие скрытыми и не очень цитатами и постарался дать понять зрителю, что не все так просто в его веселом спектакле. Желающие могут перед походом в Центр драматургии и режиссуры подчитать классиков. Тогда странная кобыла, которую видит во сне матушка Блока, обернется степной кобылицей, которая, по меткому слову классика, мнет ковыль. А кентавр-Белый, ржущий на сцене, напомнит о кентаврах из бугаевских «Симфоний». Найдут свое объяснение и многие странности героев. Узнает любопытный зритель, почему Любовь Дмитриевна Менделеева, она же по совместительству Вечная Женственность, содержится своим гениальным папашей в стеклянном шкафу, словно спящая царевна в гробу, и почему выбирается оттуда, облаченная в полный наряд парашютиста-десантника. И догадается, какие непростые отношения связывали Сашу Блока с дворовым человеком Сеней, которого поэт для вдохновения наряжал в женское платье.

Но истинная прелесть «Пленных духов» в том, что без этого предварительного чтения свободно можно обойтись. На премьере какой-то блоковед хохотал и хлопал после самых невинных реплик, но он был не одинок. Зал веселился напропалую, совершенно не вникая в литературоведческие тонкости. Агеев ставил мистерию, а его актеры сыграли капустник. Их заняла только вечная история про глупенькую Коломбину, меланхолика Пьеро и холерика Арлекина. Нет, они послушно перевоплощаются в кентавров, отыгрывая метафору духа, плененного телом, но в их исполнении это просто хороший этюд, без всяких подтекстов — философских или исторических. Анатолий Белый с удовольствием вытанцовывает роль своего однофамильца, но ничто не предвещает в его герое той пропасти безумия, в которую он рухнет, влюбившись в жену лучшего друга. Артем Смола ужасно, до карикатурности похож на Блока, но представить, что этот недоросль уже написал «закат в огне», не стоит и стараться.

Пуристы не преминут оплевать «Пленных духов». Их возмутит панибратское отношение к классикам и любое упоминание о смешной и неприличной физиологии творчества. Но любой непредубежденный зритель с удовольствием посмотрит анекдот из жизни поэтов.

Это ведь наша альтернативная история — причем не только история литературы. Глядя на то, как хороводятся гении в имении Менделеевых, невольно представляешь себе, что было бы, если бы матушку Блока, а заодно и его самого вылечили в хорошей психиатрической клинике от тиков и глюков. Женился бы Блок на своей Любови и не боялся бы осквернить сексом ее вечную женственность, а, наоборот, сделал бы ей детишек. А Белый приходил бы к ним чай пить. Стихов, конечно, никаких не было бы. И революции тоже не было бы. И Шахматово бы не сгорело. Чем не вариант?

Виктория Никифорова