И все же нельзя сказать, чтобы фестивали — театральные либо киношные — вошли у нас в привычку и стали традиционными. Каждое мероприятие подобного рода до сих пор пробивается с большим трудом. Именно поэтому ни «Камерата», ни «Театральные опыты», ни «Новое кино России» никогда не ощущались как легитимные, в смысле — узаконенные. Они, скорее, воспринимались как нечаянная радость. Есть — и ладно. Нет — ну, что ж поделаешь.

Когда радуешься фестивалю уже за одно то, что он есть, то уже не хочется делить спектакли-участники на плохие и хорошие. К примеру, совсем провальной многим показалась постановка Бориса Юхананова «Подсолнухи» по пьесе Теннеси Уильямса с Лией Ахеджаковой и Виктором Гвоздицким. Но зато какую овацию зрители устроили любимой актрисе, но зато в каких эффектных и вычурных декорациях играли народные артисты! Или «Пиковая дама» Казанского драмтеатра. Как замечательно вся труппа театра исполняла время от времени «Танго» А. Пьяццолы и в каких шикарных нарядах, лишь отчасти напоминающих костюмы и платья XIX века! Если же в итоге получился не спектакль в чистом виде, а показ мод — тоже неплохо, зрелище все-таки.

А в середине фестиваля случился совершенно неожиданный и замечательный «Кислород» по пьесе Ивана Вырыпаева. Изначально предполагалось, что он будет сыгран в ночном клубе «Панта Рэй», но произошел какой-то традиционный облом (можно догадаться, какой именно: «Всюду деньги, господа!»), и положение спас театр кукол, предоставив свою сценическую площадку.

Одним из участников постановки был автор текста, сам Иван Вырыпаев. Он крутился-вертелся на сцене с энергией 18-летнего юнца, был обрит налысо, таскал на голове какую-то вязаную шапочку и произносил слова с чисто молодежным напором, будто не заботясь о производимом впечатлении. Но его выдавали глаза. Это были умные глаза зрелого человека, многое повидавшего в жизни.

Что же такое «Кислород»? Если вкратце, это размышления о десяти заповедях, поданные в… стиле рэпа. Это история про некоего Санька из Серпухова, который зарубил свою жену, потому что, когда провозглашалась заповедь «Не убий!», он наслаждался музыкой в плеере и ничего не слышал. Это раздумья о мире после 11 сентября. Это высокий слог вперемешку с ненормативной лексикой, которая, кстати, не режет слух, будучи абсолютно на месте. Пересказать этот спектакль, его глубокий юмор и не менее глубокий ужас просто невозможно. Для некоторых (и для меня тоже) это и есть признак настоящего искусства.

Драматургический марафон, проведенный в прошлом сезоне Камерным театром, полюбился зрителям и был повторен — уже на новом материале. Для тех, кто не знает, что это такое: актеры рассаживаются на сцене вдоль длинного стола лицом к нам и устраивают самую натуральную читку пьесы по ролям. Длится это обычно около двенадцати часов или меньше: насколько хватит пьес. Из-за «Подсолнухов» часть публики была вынуждена подойти в Камерный почти к самому концу марафона, но «Башмачкин» Олега Богаева стоил того. Удивительное произведение! Своего рода фантасмагория — шинель летает по Санкт-Петербургу в поисках своего хозяина, Акакия Акакиевича, который тем временем заболевает от перенесенного потрясения и умирает. В конце пьесы все персонажи — квартальный, портной, генерал, государь император и проч. — выстраиваются у постели Башмачкина, пытаясь понять, кто они: живые люди или всего лишь галлюцинации, предсмертный бред «маленького лишнего человека»?