Угаров, человек, как известно, не ленивый (пишет сценарии для телесериалов, руководит «Театром.doc» и т. д.), хорошо объяснил, зачем ему (и всем нам) нужен сегодня Обломов: для профилактики — чтобы противостоять «злой энергии», сопровождающей почти любую активную деятельность; так на узких улицах кладут «лежачих полицейских» — иногда надо сбрасывать скорость. Угаровский совет энергичным людям: залезать в шкаф и сидеть там тихо по 20 минут каждый день — много будет пользы. По Угарову, деятельности в нашей жизни стало столько, что важно культивировать противоположный миф. 

Не знаю, близка ли эта идея Александру Галибину, успешно руководящему гигантским новосибирским театром «Глобус» и поставившему «Обломова» во МХАТе. Но прагматичность — едва ли не главная черта его режиссерского почерка, и проступает она тем явственнее, чем больше противится ей материал.

Первое, что замечаешь в спектакле Галибина: он словно бы насквозь пропитан той самой «злой энергией», которой противостоит Илья Ильич Обломов — последний, по Угарову, «цельный» человек. Все, кто пытается стащить Обломова с дивана, цельности лишены, и Галибин сводит эту мысль к голой схеме: значит, играть таких людей надо напористо и однообразно. Вот выходит доктор (Сергей Шнырев) и начинает настырно заигрывать с публикой (спектакль идет на тесной Новой сцене). Вот появляется Штольц (Олег Мазуров) с моноклем в глазу, и сразу видно: пренеприятный персонаж. А вот и Ольга Ильинская (Дарья Калмыкова), любовь Ильи Ильича — необаятельная, с какой-то специально ужасной прической. Из вдовы Агафьи Матвеевны (Мария Брусникина) вышла натуральная паучиха — она плотоядно улыбается, поводя полными плечами, и опутывает толстыми нитками бедного Илью Ильича (Алексей Агапов). Зато для того, чтобы показать атмосферу, в которой рос в деревне Обломов, на сцену выходят девушки в русских нарядах и поют народные песни: вот вам, пожалуйста, утраченный рай.

Галибин называет это «поэтикой русской души». На самом деле это даже не лубок, а какой-то совершенно глянцевый, механистичный лубок, палех машинной выделки; впрочем, он точно соответствует общей схематичности сценической конструкции. 

Конечно, отдельной строкой хотелось бы внести предложение запретить на сцене детей в белом исподнем до пола, но в остальном упрекать Александра Галибина, по совести, не за что: он работает чисто, ровно, деловито и требует того же от актеров. Они выполняют задачу — играют одномерных людей. У Алексея Агапова — как и положено по роли Ильи Ильича — это получается более мягко: его Обломов, в отличие от прочих персонажей, наделен обаянием, так что надо согласиться со слугой Захаром (Владимир Кашпур), единственным, кто искренне поминает покойного Илью Ильича, — хороший был барин. 

Олег Зинцов