Прежде, чем перейти к самим пьесам, замечу еще, что на «Любимовке» в этом году собрались драматурги со всего бывшего СССР: из Литвы, Эстонии, Грузии, Украины, с Дальнего Востока и из разных концов Сибири. В России по числу молодых авторов, пишущих для театра, по-прежнему лидируют Екатеринбург и Тольятти, к которым в этом году добавился еще и Новосибирск. Из Новосибирска приехал Георгий Селегей с пьесой «Отверстие», прочитанной на фестивале молодыми актерами Вахтанговского театра под руководством актера и режиссера Павла Сафонова.
Читки не всегда были хорошо срежиссированы, иногда актеры получали текст незадолго до начала «представления», но тут вахтанговцы просто замечательно разыграли весьма легкомысленную, хотя одновременно и нравоучительную историю о том, как в Алтайских горах молодой ученый попадает в места, где духи гор начинают исполнять все его самые заветные желания. И выясняется, что желаний у ученого не так уж много: убить начальника экспедиции, который мешает его научной карьере, переспать со всеми молоденькими и немолоденькими аспирантками и сотрудницами и выиграть грант на один миллион долларов. Но самой сильной окажется «воля к смерти», так что наутро коллеги, только что мельтешившие и кружившие хороводом, поскольку духам удобно было принять знакомые герою черты и обличье, находят его обезображенный труп.
В остальном выходы в другое, мистическое, нереальное пространство в пьесах молодых авторов были редки, без особой на то необходимости ни к Богу, ни к черту драматурги не обращались. Все проблемы старались решать, как написал поэт, «здесь, на земле, где я впадал то в истовость, то в ересь, где жил, в чужих воспоминаньях греясь, как мышь в золе».
Вообще, если бы у фестиваля молодой драматургии, как прежде, например, у Московского международного кинофестиваля имелся собственный девиз, то девизом нынешнего можно было бы избрать слова о возвращении реализма: «Назад, к реализму!» или, напротив, «Вперед…» к нему же. И большая часть разговоров на фестивале шла как раз о реализме, о том, что мы вкладываем в понятие социальной роли искусства и идеологии в искусстве. Алексей Казанцев, один из основателей «Любимовки», заметил, что театр — быть может, самое идеологизированное искусство. Одно время боялись даже говорить об этом, нарочно уходили даже от разговоров на эту тему. По мысли Казанцева, хорошо, что сегодня эта боязнь уходит; хотя умолчание в данном вопросе может нанести только вред как театру, драматургии, так и самому обществу, который боится говорить «о главном».
На фестивале прочли написанную, что называется, на злобу дня пьесу англичанки Кэрил Чёрчилл «Количество», в который отец ведет разговоры со своими сыновьями-клонами.
Целый вечер был посвящен тому, что можно было бы назвать новой социальной драмой, в которой спорят о наследстве, о прошлом своей семьи, говорят о дорогом для соотечественников квартирном вопросе и даже о прошлом и будущем России. Синопсисы как будто выловлены из теленовостей или анонсируют очередную программу популярного ток-шоу: «Время действия — здесь и сейчас. Вадим Неустроев пропил квартиру, которой завладели бандиты, но пытается вернуть и квартиру и свое будущее. Иван Ванин стал жертвой финансовой пирамиды и пытается восстановить справедливость. Мальчик Кеша торгует пепси на перекрестке и старается выжить в криминальных разборках. Герои становятся жертвами обстоятельств, но пытаются бороться».
Николай Наседкин из Тамбова, автор вышедшей недавно энциклопедии «Достоевский», приехал с замечательной пьесой «Город Баранов», из которой во всяком случае можно узнать, что жизнь идет не только в Москве и юбилейном Санкт-Петербурге. Имя героя другой пьесы, «Ивана Ванина», как и сам герой, кажется, родом из русских былин, что естественно вызвало споры о русском национальном герое.
Увлечение документальной драмой не прошло незаметным ни для театра (уже упомянутый «Театр.doc»), ни для самих драматургов: документальные сюжеты заново вернули вкус к жизни, к ее подробностям, к ее вполне театральным сюжетам.
Впрочем, одной из самых интересных историй, рассказанных и разыгранных на нынешней «Любимовке», стала как раз история вполне документальная: перед лицом своей героини, приехавшей на фестиваль из Екатеринбурга, актриса Галина Синькина прочитала пьесу «Вперед и с песней».
«Вперед и с песней» — документальное повествование, записанное драматургом Александром Найденовым. Как журналист он приехал однажды снимать сюжет о том, как пожилая женщина издала книжку прозы своего отца, в 1937 году победиавшего на Всесоюзном конкурсе на лучший рассказ, тогда же (кто не спрятался, я не виноват…) арестованного и расстрелянного. Через год, забыв давно о первом визите и сюжете, Найденов приехал к ней, чтобы снять скандальный репортаж о женщине, которая несколько лет прятала под полом сына-рецидивиста.
И вот теперь Галина Синькина рассказывала длинную историю ее семьи, а Лариса Прокофьевна Ратушная сидела напротив, опершись на палку, и слушала, и не всегда, кажется, узнавала себя в своих собственных рассказах.
Менялись герои: сначала это была история об отце, потом все внимание переходило к сыну, который, как водится, в первый раз сел за какую-то мелочь, а теперь, прячась от милиции, сидит в подвале, пока героиня дает очередное интервью о своем безвинно погибшем отце. Потом Лариса Порфирьевна начинает рассказывать о себе, как мечтала стать актрисой, поехала в Москву, как подрабатывала на стройке и за то, что продала связку дров, оказалась в ГУЛАГе. Следует потрясающе пронзительная история ее любви, когда ее любимый, бывший музыкант, балтфлотовец, такой же, как она, заключенный, и сидит где-то неподалеку, в мужской зоне. Как им устраивают свидание в библиотеке, и их любовь оказывается сильнее желания, так что час или два они просто просидели друг против друга…
В эпилоге героиня соглашается прочесть текст, в котором она агитирует голосовать за депутата, который должен наконец вернуть людям уверенность в завтрашнем дне. Неудачными дублями нескладного ее текста и заканчивается пьеса.
Как почти всякая документальная драма, эта страдает некоторым многословием, в ней недостает пауз, которые легко было бы заполнить игрой, эмоциональных ниш, пространства для жизни, хотя, конечно, если бы нашлись режиссер и актриса, готовая к долгой и серьезной работе, вышел бы потрясающий моноспектакль. Спектакль о советской и просто — о русской жизни, где завет про суму и тюрьму «шагает» через головы поэтов и правительств.

Григорий Заславский