Идея проведения театрального фестиваля среди таежных лесов и нефтяных вышек принадлежит авторам программы «Театральный понедельник», бывшим театроведам Екатерине Коноваловой и Елене Лапиной, учредившим собственную театральную премию «Чайка». За три года в Сургуте, Югорске, Нягани, Нижневартовске, Нефтеюганске и Ханты-Мансийске побывали театры Et cetera, «Сатирикон», Вахтанговский, «Табакерка», Театр Моссовета, МХАТ, МТЮЗ, Театр Пушкина, Центр драматургии и режиссуры, Театральное товарищество Олега Меньшикова, Малый драматический театр из Петербурга, Театр Шота Руставели из Грузии и даже солисты Большого театра во главе с Зурабом Соткилавой. Такая театральная феерия посреди сибирской тайги была похожа на какой-то волшебный сон. Но на четвертой «Чайке» наступило отрезвление. 

Финансирование фестиваля заметно сократилось, и программа выглядела весьма скромно (всего четыре спектакля) и не слишком логично. «Пленные духи» Владимира Агеева и «ИО» Кирилла Серебренникова, привезенные казанцевским Центром драматургии и режиссуры громкие столичные премьеры современных режиссеров с участием популярных в московском театральном кругу артистов, соответствуют «Чайке», позиционирующей себя как прогрессивный и модный фестиваль. «Серебряный век» — далеко не новая и не самая выдающаяся постановка Театра Моссовета, а одесский спектакль «Воскресший и злой» и вовсе был бы уместнее на конкурсе типа «Алло, мы ищем таланты».

Но несколько дней, проведенных в славном городе Ханты-Мансийске, заставили корреспондента Ъ поменять свои взгляды на программу фестиваля. То, что в Москве было важным и нужным, в рабочем городке оказалось не совсем уместным, а то, что в столице выглядело скучным и несовременным, в провинции стало актуальным и востребованным. И этот перевертыш оценок стал особенно заметным на примере двух главных спектаклей фестиваля, «Серебряного века» и «Пленных духов», у которых по иронии судьбы оказалась одна общая тема — судьба поэтов начала XX века.

Зрителям, которые, как выяснилось, еще путают Серебряный век с бронзовым, спектакль Театра Моссовета по пьесе Михаила Рощина с его, казалось бы, неактуальным просветительским пафосом пришелся ко двору лучше, чем блестящая изощренная фантазия братьев Пресняковых. Да и звезды в Ханты-Мансийске светят другие: народ валит на известных по кино и телевидению Ольгу Остроумову, Георгия Тараторкина и Алексея Гуськова. А на «Пленных духах», на которые в Москве не купить билетов, приходилось заполнять зал школьниками.

Возможно, именно характер фестивальной программы, составленной с учетом прежде всего столичных вкусов, повлиял на уменьшение спонсорских дотаций. Кроме того, у «Чайки» появились конкуренты: соловьевский фестиваль кинематографических дебютов «Дух огня», эстрадный фестиваль «Югра», конкурс юных музыкантов, фестиваль шансона и т. д. Учитывая нынешнюю нервозную и непредсказуемую обстановку в российском бизнесе, организаторам «Чайки-2004» придется труднее, чем Одиссею, проплывшему между Сциллой и Харибдой. Учесть пожелания спонсоров, угодить простой публике, выполнить свою просветительскую функцию и при этом не уронить собственного достоинства и не скатиться от артхаусных постановок к антрепризному ширпотребу — миссия почти невыполнимая. Но, зная организаторские способности людей, первыми протоптавших театральный путь из варяг к обским уграм, веришь, что они с поставленной задачей справятся не хуже Тома Круза.

Марина Шимадина