…Если оттяпать руку и получится культя, культя начнет чесаться, как если бы она была рукой. Если родной человек умер и стал прахом, прах начинает душить вас, пока в золотом воздухе не воссоздать умершего, не начать разговаривать с ним. .. Остаться нормальным или остаться с душой? Фантомные боли. А теперь и в кавычках. Поскольку — одноактная трагикомедия. Поставил неизвестно кто в театре «Сфера» Екатерины Еланской по пьесе молодого драматурга Василия Сигарева.

Первый режиссер (его имя умалчивается) решил из «Болей» сделать одну непроходимую жуть. Шел себе человек по снежной насыпи, поскользнулся, упал.

Гипс? Нет. Его — трамваем пополам. А то ночь, зима, трамвай-метла снег счищал с рельсов. Лежит человек, точнее — полчеловека, и… не умирает. Помочь некому.

Все заняты своими делами. Спят. Трахаются. «Скорая» наутро так сразу и тело не смогла отодрать: кишки и всяко-разно, вроде печени и легких, к рельсам приклеились. Тянут-потянут… Но Еланская настояла: нет, трагедия только острее проступит на контрасте с весельем и обаянием. Пойте! Смейтесь! Остальное довершили молодые артисты, иные из которых — выпускники, кстати, Щепкинского училища.

Девушка Ольга (актриса Татьяна Филатова) несла родному супчик в термосе.

Родной в депо работал. Приятный, в очках, начинающий писатель. И вдруг — на рельсах (читай выше). Супчика не просит. День не просит. Два не просит. А на третий пришла Оля в депо, смотрит — сидит ее любимый (артист Михаил Фоменко), что-то читает… А потом и говорит: «А теперь давай-ка ляжем!» Так они, мужики деповские, раскумекали, что девчонка «тронулась» и теперь под видом любимого ее всякий взять может. Да по многу раз. Да еще и одновременно… В очередь вставали. Но на сто деповцев, ядрена вошь, один совестливый попался (артист Анатолий Смиранин). Вот с него и началась история. ..

Сказать, что артисты талантливы — ничего не сказать. Без них было бы страшно и цинично. С ними — страшно, цинично, но жить хочется. Пожилые зрители стесняются смотреть на Ольгины голые ноги, но они же с теплом наблюдают, как она кормит почти из ложки своим супчиком… Молодежь сидит настороженно, ожидая подвоха. Спросил у Екатерины Ильиничны: а что это артисты подливают в бутыли под видом первосортнейшей браги?

 — Сок, наверное…

 — Сок? Не похоже. Больно мутный.

 — Так. Заинтересовали вы меня!..

В конце будет много смертей. И все — под трамваем. Еланская выделила из него самостоятельного героя, этакого антагониста любви. Веселого, со звоночками.