— Как получилось, что вы поехали на фестиваль?

 — Просто послали заявку и две кассеты с записями спектаклей — «Август» Тимофея Хмелева и «Обломoff» Михаила Угарова. Дирекция фестиваля выбрала «Обломoff». Если учесть, что автор пьесы — Михаил Угаров — основатель и патрон фестиваля, это тем более ответственно.

Волновались, конечно, очень, тем более, что мы допустили много вольностей с текстом, сократили его изрядно… Но Угарову очень понравилась наша версия. Он сказал: «Правильно сократили. Я там много лишнего написал». Согласитесь, это совершенно особый опыт для театра — играть при живом авторе.

 — Насколько я понимаю, призов на «Новой драме» не дают?

 — Нет. Это ведь не конкурс, а фестиваль. Он создан для продвижения новой российской драматургии, для обмена опытом, для учебы театров, которые ставят современные пьесы.

 — Ну и как впечатления?

 — Неоднозначно. Конечно, выдающаяся вещь — «Кислород» Ивана Вырыпаева.

Но в целом театр формата Verbatim мне кажется тупиковым направлением, которое вряд ли будет иметь продолжение в театральной практике. А на фестивале было очень много именно таких спектаклей — сделанных на документальном материале, с использованием скрытых видеокамер и диктофонов. Например, спектакли Театра.doc «Война молдаван за картонную коробку» и «Большая жрачка». В первом из них авторы бродили по Москве и общались с молдаванами-нелегальными иммигрантами, записывали все на видео, и затем проиграли все это на сцене. Во втором два молодых человека тайком записывали на диктофон закулисные разговоры на телевидении. В этом спектакле из двух часов сценического времени — примерно полтора часа чистого мата. И с эстетической, и даже с этической точки зрения очень спорный эксперимент.

 — А как зритель принимал новую драматургию?

 — Был страшный ажиотаж. На наш спектакль я с трудом купила билет для своей сестры, а сама стояла у стеночки. Зритель питерский оказался очень благодарным, нашего «Обломоff'а» приняли прекрасно.

Правда, питерские критики были настроены скептически — не по отношению к нам, а по отношению к самому фестивалю и к новой драматургии вообще. В профессиональном клубе, который назывался «Чашка кофе с драматургами», был тематический дискуссионный вечер «Питер-Москва», так там чуть до драки не дошло, с переходом на личности и оскорблениями. Москвичи изображали из себя проводников новой драмы, а питерцы утверждали, что никакой новой драмы и нет вовсе.

 — На фестивале Обломова играл Евгений Пеккер?

 — Конечно! Женя — очень обязательный человек. Договоренность о его участии была еще давно, и он выбрался на фестиваль, хотя за три дня до отъезда в Питер ему позвонили из театра им. Вахтангова и сказали «Срочно к Ульянову!». Он поехал туда, устроился на работу, и на один день отпросился к нам на фестиваль.

 — Как получилось, что вашего актера забрали в один из лучших театров столицы?

 — На фестивале «Волшебная кулиса» в жюри была Людмила

Остропольская, завлит театра им. Вахтангова. Она тогда еще отметила Женю и взяла все его координаты. Долго не звонила, он уже и не думал, что это случится. И вдруг, за три дня до фестиваля… У них, видимо, ушел кто-то из молодых.

Сейчас Пеккер там репетирует, но не говорит, какую роль. Сглазить боится.

 — Весь ваш репертуар строился на Пеккере. Как вы теперь будете играть «Обломоff'а», «Август»?

 — Эти два спектакля уйдут из репертуара. «Чайку», где Пеккер играл Треплева, мы сейчас полностью обновляем, будем играть в новом составе.

Сейчас вообще сложно говорить о творческих планах. Без своего помещения, без официального статуса актеров сложно удержать. Я уверена, что, если бы наш театр был более «официальным», Пеккер бы нас не покинул, даже ради столицы. Все-таки такой популярности, как здесь, ему там трудно будет добиться.

Но есть кое-какие задумки. Хочу сделать спектакль с актерами из бывшей труппы «У Моста» — Ниной Ахтырской, Натальей Катаевой. Но в целом ситуация в труппе тяжелая. Лидера нет. Распалась актерская связка Евгения Пеккера и Эдуарда Галеева, на которой строились практически все наши спектакли. А такие связки быстро не создаются, над ними надо долго работать. Сейчас нам надо собрать команду, построиться, определиться.