Новая пьеса: Пресса

СПЕВКА ВНЕ КОНКУРСА. [Еще о фестивале "Новая драма". "Московский хор" Людмилы Петрушевской в МДТ: критик восхищен]
«Московский хор» побывал в Москве
Коммерсантъ-daily (6-06-2002)

Последним и главным событием завершившегося в Москве фестиваля «Новая драма» стали гастроли петербургского Малого драматического театра — Театра Европы со спектаклем «Московский хор» по пьесе Людмилы Петрушевской. Театр Льва Додина, совсем недавно получивший «Золотую маску» за лучший спектакль прошлого сезона, теперь показал лучший, по мнению обозревателя «Ъ» РОМАНА ДОЛЖАНСКОГО, спектакль сезона нынешнего.
На столе, за которым обедают, гордо высится стул. Если взобраться на него, а потом сделать еще один рывок вверх и влево, то очутишься в спальне, вернее, на кровати. Потому что никакой спальни нет, как нет ни у кого из героев «Московского хора» личного жизненного пространства. Считаные коммунальные квадратные метры художник Алексей Порай-Кошиц (лауреат последней «Золотой маски» за сценографию додинской «Чайки») не растянул вдоль рампы или вглубь от нее, а взметнул вверх.
Как будто какой-то внутренний взрыв оторвал все эти окна, шкафы и батареи от их привычных мест, а затем нагромоздил их одно над другим, оставив при том каждую из старых, некрасивых вещей почти невредимой. Обитатели вынуждены бегать вверх-вниз, а когда совсем припрет — лезть, точно альпинисты, по отвесной скале. Герои немного похожи на обитателей кукольного дома, какие любят мастерить в северных, странах, скрывая в створках и закоулках большой игрушки маленьких человечков. Вот и здесь люди вдруг высыпают на сцену ниоткуда, точно из каких-то нор. Ведь этот одновременно гипер- и сюрреалистический иконостас советского коммунального быта скрывает собой отнюдь не алтарь, а черную бесконечность.
Оттуда, почти что из небытия, возвращаются люди: действие «Московского хора» происходит во времена XX съезда. Из ссылки в столицу одни родственники возвращаются к другим, сюда же, на эти считаные метры. Тут уже царит «оттепель», а приехавшие все еще «заморожены» в образах фанатиков сталинизма. Измученные сами, они готовы мучить других. Люди толкутся на пятачке, обсуждают друг друга, скандалят, изменяют и возвращаются в семью, а вместе с соседями поют в том самом жэковском хоре, руководитель которого так мечтает о выступлении на фестивале. Людмила Петрушевская написала пьесу в 80-е годы. Тогда казалось, что сочинила на горячей волне перестроечной правды. Теперь стало ясно — на все времена.
В новом спектакле заняты многие актеры, давно не получавшие новых ролей. А на роль главной героини Лики вообще приглашена актриса со стороны — Татьяна Щуко из театра «На Литейном». Но кажется, что все те, кто находятся на сцене, так всю жизнь и играли постоянно вместе. Хотя госпожа Щуко в «Московском хоре» действительно лучше всех. Поначалу исхудавшая, маленькая, в накинутой на исподнее шинели, жалующаяся на прогрессирующую слепоту, ее Лика оказывается едва ли не более зоркой, чем все остальные. Во втором акте она принаряжается и словно воскресает. Ведь непослушная жизнь знай делает свое дело: внучка Лики, вчерашняя школьница, рожает внебрачного ребенка, и старуха буквально своими руками подталкивает стесняющегося отца к колясочке. А бывшие ссыльные, точно мутировавшие сказочницы, красуются в распахнутом окошке и пишут гневное письмо товарищу Хрущеву с жалобой на разврат и моральное разложение своих родных.
Малый драматический вновь нашел тот неуловимый баланс между каждым сценическим характером и общим строем спектакля, который поднимает психологически подробную историю до уровня высоких метафор. Которые не торчат режиссерским знаменем, но словно проявляются сами собой. Как многочисленные участники самодеятельности, материализующиеся из ничего и хором поющие Баха, Перголезе и Дунаевского. Зафиксированный автором уклад человеческих отношений театр показывает без праведного гнева и без тени пошлой ностальгии, выпукло, беспощадно и в то же время сердечно. В «Московском хоре» не стесняются поддаться понятной сентиментальности, но не пропустят случая выпятить и обвести жирным какую-нибудь гротескную черту. Пьеса сыграна как большая трагикомедия про очень любимых советских чудовищ.
Этот спектакль душевно выношен и при этом завидно технологичен. «Московский хор» сделан так, что в нем не хочется сократить ни единой минуты, потому что в нем нет ни одного лишнего или неточного жеста, всего хватает и ни в чем нет недостатка. В лучшие свои минуты очень смешной и безнадежно печальный спектакль дотягивается до уровня «Братьев и сестер», додинского шедевра, до сих пор идущего на сцене МДТ. Это их, так сказать, городская вариация.
В программке написано так: постановка Игоря Коняева, художественный руководитель постановки Лев Додин. Что принесено в спектакль режиссером начинающим, а что — многоопытным, можно попытаться разделить. Но в конце концов, все лавры конкретного «Хора» выдающийся мастер и молодой режиссер как-нибудь поделят. Зато лавры создания Малого драматического именно как труппы и как театрального организма, не допускающего сбоев и каждый раз показывающего высший сценический класс, принадлежат, разумеется, по-прежнему Льву Додину. На фестивале «Новая драма» его Малый драматический выступал в разделе «вне конкурса».Как еще раз доказал «Московский хор», именно это словосочетание лучше всего определяет статус питерского Театра Европы в современном русском театре.
***
Итоги конкурса фестиваля « Новая драма»
Лучший спектакль — «Пластилин» (Центр драматургии и режиссуры, Москва)
Лучшая пьеса — «Облом off» Михаила Угарова
Лучшая режиссура — Алексей Янковский («Активная сторона бесконечности», театр «Особняк», Санкт-Петербург)
Лучшая мужская роль — Алексей Лыков (там же)
Лучшая женская роль — Инга Оболдина («Начиталась Чехова», театр «АпАРТе», Москва)
Фото:
— Появление младенца в спектакле «Московский хор» символизирует окончательное наступление оттепели Фото ДМИТРИЯ ЛЕКАЯ

Роман Должанский

Вернуться к прессе