 |
«Я ПОЗВОЛИЛ СЕБЕ ПОХУЛИГАНИТЬ». [Грузинский драматург Лаша Бугадзе в Газета (3-06-2002) Широкой публике Не так давно вся Грузия обсуждала ваш рассказ «Первый русский». После того как православная церковь обвинила вас в осквернении образа царицы Тамар, причисленной к лику святых, иностранные СМИ назвали вас «грузинским Салманом Рушди». Что в вашем рассказе вызвало такую реакцию? Я написал рассказ на историческую тему — о царице Тамар и ее первом муже, Юрии Боголюбском. В одних хрониках он упомянут как содомит. По другим источникам, он был болен вообще всеми сексуальными расстройствами, какие только могут быть, в том числе и зоофилией. Отсюда и версия. Известно, что в девятнадцать лет Тамар заставили выйти замуж за этого человека, несмотря на то что определенная часть царского двора знала о его отклонениях. Единственное, что оправдывало этот брак, — царская кровь и православное вероисповедание Юрия Боголюбского. Царица Тамар и Боголюбский два года жили вместе — это были два трагических года. Летописец пишет, что царица все это время хранила молчание и терпение, испытывая страшные муки. Наконец не выдержала и предала гласности тайну их брака. В грузинских летописях этот факт описан очень красочно, высоким поэтическим и трагическим слогом — буквально, как житие святой. Боголюбский взбунтовался, узнав об огласке, и на его сторону встали многие придворные и часть населения. И что вы сделали с этой леденящей душу историей? Поскольку я хотел, чтобы получилось То есть — с курицей? Да. Но возмущение вызвано еще и тем, что при этом я подражал языку летописцев и часто использовал христианскую символику. В этом основной контраст: отвратительные вещи рассказываются высоким стилем. Но это не значит, что царица Тамар в этом произведении унижена. Наоборот — Это рассказ о позоре, разочаровании всей Грузии, крушении определенных иллюзий. Тем не менее многих возмутил контекст, в котором вообще упоминается царица Тамар. На заседании парламента прозвучали резкие выступления радикально настроенных депутатов, которые потребовали, чтобы рассказ «Первый русский» был передан Синоду для расследования. Они требовали наказания автора, а также редактора журнала «Время мира», где этот рассказ появился. А поскольку журнал спонсируется голландским фондом, в парламенте сказали, что Бугадзе продался за голландские деньги, чтобы опозорить царицу Тамар. Этому заседанию предшествовала масса радикальных статей в печати, которые санкционировала Федерация древнегрузинского двоеборья. В итоге общественность раскололась на две части — относительно нормальных и ненормальных. Многие серьезно опасались, что эта провокация может привести к расколу между церковью и общественностью. Люди, которые поддерживали меня, воспринимали эту историю как факт надругательства над свободой слова и творчества. Потому что наши радикалы на заседании парламента, осудив рассказ, потребовали введения цензуры. Это первый случай в Грузии, когда Это был первый и самый страшный случай. Я был шокирован. И это был первый случай, когда депутаты потребовали от Патриархии, чтобы писателя предали позору и анафеме. Начались звонки с угрозами, случалось, что звонили и духовные люди. От меня стали требовать публичных извинений. Я встретился с Патриархом и сказал, что никак не хотел обидеть верующих. В конце концов патриархия пошла на компромисс и решила не предавать меня анафеме, но официально по телевидению объявила рассказ «Первый русский» кощунственным. После этого я решил в знак протеста на десять дней эмигрировать из Грузии. В разгар кризиса меня позвали в Германию, где давали стипендию, — эта история сделала мне большую рекламу. Но в этот момент мне казалось невозможным оставить свою страну. Как это ни банально звучит — это так. Я надеюсь, история уходит в прошлое. Я сразу сказал: «Смешна та страна, в которой столько проблем, а парламент рассматривает рассказ Лаши Бугадзе». Парламент мог и раньше обратить внимание на ваше творчество. В пьесе «Отари» грузины не только сожительствуют с животными, но и едят друг друга… Нет, дело именно в царице Тамар. Она святая, и поэтому на ней лежит табу, как и на основной части истории Грузии. А я категорический противник такого подхода к истории. Мой рассказ — попытка написать об идоле и сломать такое предубеждение. Почему вы стали писать маленькие пьесы, такие как «Потрясенная Татьяна», которую на этом фестивале читала Оксана Мысина? Роберт Стуруа однажды попросил меня объединить пятнадцать маленьких пьес, он хотел поставить спектакль в жанре кабаре. Репетиции несколько раз начинались и прекращались по разным причинам. И тогда я решил не ждать премьеры Роберта Стуруа, несмотря на то что отношусь к нему с огромной любовью и уважением, и позвонил другому режиссеру. Надеюсь, Стуруа не рассердится, потому что я уже пять лет жду премьеры этой пьесы. Правда, один известный грузинский драматург ободрил меня тем, что его пьеса у Роберта Стуруа ожидает своей постановки семнадцать лет. Так проходит основная часть жизни грузинских драматургов — они сидят и ждут, когда Стуруа поставит их пьесу. Фото: — Над уморительно смешными пьесами Лаши Бугадзе хохочет вся Грузия. Недавно ему самому стало не до смеха Фотограф: Игорь Захаркин/Газета Ольга Гердт Вернуться к прессе |
Ассоциация «Новая пьеса», © 2001—2002, newdrama@theatre.ru