Новая пьеса: Пресса

НОВАЯ ДРАМА ОТДАЛАСЬ ОБЫВАТЕЛЮ. [Еще о фестивале "Новая драма". "Плачу вперед" Надежды Птушкиной в Орловском театре драмы]
«Плачу вперед» Орловского драмтеатра
Коммерсантъ-daily (1-06-2002)

В Москве продолжается театральный фестиваль «Новая драма». Очередной спектакль конкурсной программы — «Плачу вперед» по пьесе Надежды Птушкиной — привез Орловский драматический театр. Всеядность отборщиков фестиваля поразила даже видавшего виды обозревателя «Ъ» РОМАНА ДОЛЖАНСКОГО.
Еще до того, как фестиваль начался, спектакль режиссера Ильдара Гилязева по пьесе Надежды Птушкиной смотрелся в программе смотра очевидной занозой. Ладно бы новое имя. Чем больше незнакомцев на «Новой драме», тем интереснее: подобный фестиваль для того и нужен, чтобы творения безвестных пока драматургов прививать к общему древу современного театра. А госпожа Птушкина выбивалась из этого ряда именно тем, что слишком хорошо известна. Ее сочинения идут, наверное, в каждом втором провинциальном российском театре, да и на столицы этой сочинительнице грех обижаться. Она, впрочем, и не обижается, а исправно выбрасывает на театральные прилавки товар широкого потребления. Как пельмени стряпает госпожа Птушкина свои опусы — комедии про брошенных баб и слабохарактерных мужиков, про недолюбленных неудачниц, стареющих в стесненных жилищных условиях, рядом с дебильными соседками и соседями. Автор знает, что благоприятную статистику посещений театров по стране обеспечивают немолодые женщины весьма среднего достатка.
С комедией «Плачу вперед» в Москве поначалу не задалось. Слишком уж много было на первом действии всякой молодежи и постмодернистов — постоянной аудитории «Новой драмы». Бедные актеры из Орла! Они заметно нервничали: репризы, на которые местная аудитория откликается мгновенно, в столице долго не срабатывали. Слишком уж гадили своими раздраженными биополями продвинутые снобы, и пришедшим культурно поразвлечься гражданкам было не одолеть вредных умников своими жидкими смешками. Зато после антракта, во время которого большинство меньшинства удалилось восвояси, все встало на свои места.
Суть новой драмы по-птушкински такова: одна современная миллионерша с юности любит знаменитого актера. Испробовав за тридцать лет немало способов приблизиться к кумиру — в том числе столь нелогичный, как брак с африканским принцем, она становится спонсором его очередного спектакля. После премьеры хитростью оказывается у него в постели и предлагает жениться на ней за миллион долларов. Причем всего на один год: ведь «лучший способ излечиться от любви — выйти замуж» (полное счастье в зале). У актера имеется жена, тоже знаменитая актриса. Супруге, явившейся — вот неожиданность-то — в самый неподходящий момент, тоже предложено вознаграждение, хоть и в десять раз меньше, но все равно кстати, потому что обнищавшие при капитализме знаменитости ютятся где-то в Северном Бутово. И всего-то тысяча баксов достается некой молодой актрисе, тоже влюбленной в пожилую звезду и ждущей от него ребенка. Или все-таки не от него, а от некоего банкира, который все-таки оказывается подлецом, потому что нанимает частных детективов, заснявших на видео встречи девушки с народным артистом. В общем, много всяких неприятностей.
Стыдить госпожу Птушкину за нагромождение нелепиц несправедливо: ведь комедии положений для того и пишутся, чтобы зритель все время подпрыгивал на неожиданных сюжетных кочках. Чтобы жены накрывали неверных мужей, а ангелы чистой красоты оказывались циничными акулами. «Чем не Рэй Куни, который идет здесь же, во МХАТе?» — запальчиво восклицали адвокаты Птушкиной после спектакля. А вот чем.Классики драматургической коммерции вроде того же Куни делают свое дело технологично, цивилизованно и отстраненно. Они создают просто качественный продукт и зрителя рассматривают как сознательного покупателя. А Надежда Птушкина — на беду — претендует еще и на высокую духовность и гуманизм своих трудов. Причем сочиняет диалоги она так скверно, что скулы сводит. Просто лепит все, что попало, без отбора цепляя одни мусорные, якобы современные, реплики к другим. Чтобы было пожирнее да поглупее. К зрителям она относится как к не слишком развитым людям, которые слопают любую дрянь, если только полить ее притупляющими обоняние серьезностями.
Вот в пьесе «Плачу вперед» драматург объясняет, что любовь купить за деньги нельзя. А еще герои размышляют о театре. Во втором действии есть такие специальные моменты, когда они делятся своими идеями о миссии искусства. В уста одного из них автор торжественно вкладывает свое понимание текущих задач театра и свой главный девиз: «Театр — обывателю!» Спектакль Орловской драмы, который, как утверждает буклет фестиваля, кажется самой госпоже Птушкиной самым удачным воплощением ее творчества, весьма показателен. Критики могут лопнуть от бессилия, но сегодня средний русский театр представляет собой вот такое пойло для обывателей. Именно поэтому видящие в театре все-таки нечто большее, чем просто очередной корм для населения, так приветствуют появление разного рода актуальных фестивалей, в том числе и «Новой драмы». А фестиваль в ответ вдруг совершает предательство. Можно сказать, заранее объявленное. Пока — единичное. Будем считать, что это была провокация.

Роман Должанский

Вернуться к прессе